Круг литературных знакомств Рериха расширялся. Он познакомился с М.Горьким, Л.Андреевым.
«Случалось так,– вспоминал впоследствии Рерих,– что Горький, Андреев, Блок, Врубель и другие приходили вечером поодиночке, и эти беседы бывали особенно содержательны. Никто не знал об этих беседах при опущенном зеленом абажуре. Жаль, что беседы во нощи нигде не были записаны. Столько бывало затронуто, чего ни в собраниях, ни в писаниях никогда не было отмечено». Судя по воспоминаниям Рериха, эти встречи могли происходить в 1905-1906 годах в его квартире (в. несохранившемся доме № 5 по 4-й линии Васильевского острова).
Леонид Андреев любил и высоко ценил Николая Константиновича как художника и писателя. Возможно, они познакомились у В.Иванова. «Буду читать свою новую пьесу, в которой больше живописи, чем литературы,– писал Л. Андреев Рериху, приглашая его к себе.– Так как Вам ведомо и то, и другое, то Ваше мнение будет для меня очень интересно» (Андреев жил на Каменноостровском проспекте, дом 13, квартира 20; дом сохранился).
Рерих интересовался творчеством А.М. Горького и глубоко уважал писателя. С Алексеем Максимовичем он встречался и у Леонида Андреева, и в других домах. «Леонид Андреев, Максим Горький и Федор Сологуб просят Вас пожаловать в четверг, 19 сего месяца в 8 1/2 часов вечера к Ф.К.Сологубу (Разъезжая улица, 31, кв. 4) на обычную чашку чая» – это записка, адресованная Н.К. Рериху на Мойку, 83. Вероятнее всего, их знакомство тоже состоялось в «башне».
Творческие интересы сближали Рериха с поэтами-символистами. Однако ему никогда не было свойственно пассивно-созерцательное настроение, отличавшее некоторых поэтов-символистов старшего поколения (Ф.Сологуб, Н.Минский), характерное для них неприятие действительности, уход в мир мечты, в загробный мир. Подобные настроения были чужды Рериху. В своих литературных произведениях он говорил о необходимости утверждения именно в жизни, на земле, идей добра, красоты. Рериху, как уже говорилось, искусство представлялось тем средством, при помощи которого должно преобразовать действительность. В среде символистов эти идеи были близки Андрею Белому и Брюсову. «Из порабощенного, служащего искусство вновь может обратиться в первого двигателя всей жизни»,– утверждал Рерих в одной из своих статей. Он мечтал о «постройке храма» – нового мира, с новым, неведомым искусством, приносящим радость, дающим людям творческие силы. «Для того чтобы сковалась стройная эпоха творчества,– писал он в той же статье,– нужно, чтобы вслед за художниками все общество приняло участие в постройке храма. Не холодными зрителями должны быть все люди, но сотрудниками работы».
В октябре 1906 года умер Владимир Васильевич Стасов, более полувека страстно, самоотверженно боровшийся за демократизм в искусстве. Погребение состоялось в Александро-Невской лавре. Хоронила великого критика вся передовая общественность – ученые, деятели искусства, молодежь.
На могиле вскоре был установлен памятник, выполненный скульптором И.Я. Гинцбургом.
В последние годы жизни Владимира Васильевича Рерих уже не общался с ним так часто, как в юности, но между ними сохранились добрые отношения. Интересы Рериха когда-то во многом определились под влиянием Стасова. Стасов же, хотя, по-видимому, и не принял творчество Рериха в целом, все же в своем последнем капитальном труде «Искусство в XIX веке», законченном за несколько месяцев до смерти, оставил о Рерихе добрые слова.