Сам Рерих вел в школе класс композиции. Он задавал ученикам определенные темы – исторического или бытового характера. При этом заранее обуславливал формат и размер картины. Иногда композиция должна была быть решена в квадрате, иногда – в круге, овале, иной раз – в треугольнике или даже шестиугольнике. Николай Константинович придавал большое значение умению ученика пластически мыслить, выделять главное. Разнообразил он и технику: одни задания ученики выполняли в масляной живописи, другие – в акварели, пастели, сангине или углем. Рерих был взыскательным и строгим педагогом.
Среди преподавателей выделялся своей необычностью и ярким артистизмом Ян Францевич Ционглинский. Его называли «Неистовый Ян». Высокий, красивый поляк со светлыми усами, он был быстр в движениях, порывист, говорил воодушевленно, с польским акцентом. Иногда, опоздав на занятия, он пробирался между рядами уже сидевших на местах учащихся, наступая им на ноги, садился за чей-нибудь мольберт и громко, взволнованно обсуждал рисунок.
Ян Францевич много путешествовал по Ближнему Востоку, Африке, бывал в Индии. Привозил множество этюдов и показывал их друзьям еще до выставок у себя дома – жил он на Литейном проспекте, в доме № 55. Показ этюдов Ционглинский сопровождал интересными рассказами о своих путешествиях, а в конце вечера долго и увлеченно играл на рояле. Он был прекрасный музыкант.
Николай Константинович устраивал для учеников экскурсии в старинные русские города, где проводил специальные занятия по древнерусской архитектуре и монументальной живописи. Большое значение он придавал обучению молодежи в мастерских декоративно-прикладного искусства, ввел новые курсы лекций, например по анатомии, и новые классы – графики, медальерного искусства.
В школе установилась подлинно творческая атмосфера. У преподавателей были прекрасные отношения и друг с другом, и с директором, и с учащимися. Два раза в году, после экзаменационных сессий, устраивался банкет для всего педагогического состава. Подавали традиционный пирог, жаркое и закуски. Скучных речей никто не произносил. И.Я. Билибин читал свои остроумные стихи, написанные в комически-возвышенном стиле. Комический эффект усиливался многократно из-за дикции автора: он заикался. Слушатели приходили в неистовое веселье.
Школа Общества поощрения художеств являлась крупнейшей художественной школой России, и уровень преподавания в ней имел значение всероссийское. Николай Константинович стремился всемерно усовершенствовать организацию учебного процесса, повысить качество преподавания. Он заботился о расширении состава учащихся, о демократизации школы. В ней в пору директорства Рериха учились дети ремесленников я крестьян, чиновников и матросов. Рядом с генеральской дочерью сидела дочь мелкого провинциального чиновника. Один из учеников Рериха, крестьянский сын Иван Шадр, стал впоследствии известным советским скульптором. Рериха нередко просили помочь бесплатно определить в школу детей из необеспеченных семей или на время освободить кого-либо от платы за обучение. С такими просьбами обращались Л.Д. Зиновьева-Аннибал, жена Вячеслава Иванова, А.В. Щусев, Л.М. Антокольский и другие. Рерих никогда не отказывал в таких случаях в помощи.
Была усовершенствована программа. Помимо специальных занятий были введены уроки музыки и пения.
В мастерских Общества поощрения устраивались концерты для учащихся. Рерих приглашал известных музыкантов. Под руководством дирижера С.Митусова исполнялись произведения М.П. Мусоргского и других русских композиторов.
Ежегодно в мае в выставочном зале Общества поощрения устраивались выставки работ учащихся. Выставочный зал преображался, наполненный разнообразными по цвету и форме предметами – майоликовыми вазами, яркими расписными фигурками, украшенной тонким узором посудой, мебелью, декорированной пестрыми ковриками в народном стиле. В витринах были разложены полотенца, шитые шелками и золотом ковры, бювары и разные мелочи. Демонстрировались также проекты учащихся архитектурного и графического классов, рисунки учащихся класса рисования животных. Особую эффектность всей этой яркой картине придавали разноцветные витражи, вставленные в окна зала. Среди праздничной пестроты выделялись белыми пятнами скульптуры; на галерее вверху размещались произведения живописи.
Современники, знавшие школу до прихода туда Николая Константиновича, через несколько лет его пребывания на посту директора не могли узнать это заведение. А.Н. Бенуа посвятил школе статью, помещенную в газете «Речь» от 14 мая 1910 года. «На старом, прогнившем дуплистом пне,– писал Бенуа,– вдруг появились зеленые ростки, и возникает надежда, что пень снова может вырасти в дерево. Это чудо произошло благодаря энергии одного человека, одного художника – Рериха, заслуживающего все большего и большего уважения за ту последовательность, с которой он борется за живое искусство против мертвечины и казенщины. Рерих принял наследство,– отметил далее Бенуа,– и, как мудрый хозяин, не стал его сразу ликвидировать, ломать и переиначивать, а наметил ряд исправлений, которые он рассчитал совершить в последовательном порядке, не повергая всего дела в риск и авантюру. Для этого требовалась большая выдержка и полное самосознание».
С 1910 года, по инициативе Николая Константиновича стали выпускаться сборники, где воспроизводились изделия мастерских школы. При Рерихе за четыре года было выпущено шесть сборников. Вскоре благодаря его содействию появились хорошо иллюстрированная книга Н.Е. Макаренко «Очерк истории Школы Всероссийского Общества поощрения художеств» (1839-1914), «Русская геральдика» и «Ежегодник школы».
Позже, в 20-х годах, живя в Америке, Николай Константинович организовал в Нью-Йорке Институт объединенных искусств. Образцом для него послужила петербургская Школа Общества поощрения художеств, которой Рерих отдал так много сил и подлинной заинтересованности.